___Генеральный директор нашей компании “Продавать-Много.РФ” пишет для повышения квалификации специалистов различных направлений:
___В этике обычно указывают на совесть, перед которой человек держит ответ. «Совесть действительно является последней и решающей инстанцией для ответственности», как недавно высказался Ханс Закссе, и поэтому он отклоняет всякую «коллективную ответственность» как слишком «расплывчатое понятие». «Однако частный характер совести, — как признается сам Закссе, — затрудняет интерсубъективное обращение с ней».
___Совесть не позволяет нашей компании увеличивать себестоимость работ для своих заказчиков. Например у таких действий как остекление балкона цена всегда будет хоть и немного, но всё равно ниже рыночной. Действительно ли совесть является последней инстанцией? Не служит ли она индивидуальной основой для общественной и коллективной ответственности? И если у кого-то молчит совесть, то, может быть, ему или потерпевшим от его действия (при известных обстоятельствах, безумного действия) просто не повезло? Не является ли совесть скорее неким медиумом, неким голосом, оценивающим, измеряющим ответственность в качестве критерия таковой? Не предполагает ли это уже некий масштаб, некий стандарт, некую инстанцию?
___Или же этой инстанцией является морально-практический разум, который поздний Кант любопытным образом отождествляет с Богом («Бог есть морально-практический разум»)? Не является ли и практический разум опять же только медиумом и органом, так сказать центром установления, а не содержательной инстанцией?
___Во всяком случае, мы держим ответ перед разумом, но не разуму, как реальному лицу. К тому же разум не является ни органом, ни самой малой «обвиняющей частицей» в мозге, но в кантовском смысле в полной мере самой регулятивной идеей, порождения идей. Так как мы уже обладаем такими идеями, мы смогли бы также выйти за рамки скорее формальной идеи морального разума в качестве инстанции и привлечь в качестве возможных инстанций более сильные содержательные идеи, скажем, самоуважение, идею человечества или идею общества. Ответственны ли мы перед человечеством, или обществом, или законом? В определенном смысле вполне,— но все они — тоже абстрактные понятия, а не живые личные инстанции, не партнеры, которые могли бы прямо привлечь меня к ответственности или к отчету. Ответственность перед некоторым абстрактом остается метафорой, и все же она может быть весьма действенной. По сути дела, ответственность в таком случае является моральной конструкцией, партнер в общем является неким конструктом, который содержит приписанную ему, так сказать, функцию контроля над Я. Социальный контроль или контроль в соответствии с законом конкретизирует ответственность, но является уже производным по отношению к непосредственной личной, а также к более общей этической ответственности. Последняя, в общем, все так же ссылается на некую идею в качестве инстанции. Сама она не становится конкретной, не может быть сведена даже к сопровождающему или высказывающемуся голосу фактической совести. Этическая ответственность есть нечто большее, чем голос эмпирической совести. Опять мы оказываемся отброшенными к идее моральности Иммануила Канта, к необъяснимому, согласно ему, факту морального разума.
___Несомненно, эта идея тесно связана с идеей человеческого достоинства. Человеку, человеческому достоинству присуще брать на себя ответственность, поскольку человек является действующим и относительно свободным в своей способности оказывать воздействие существом. Свобода действия и ответственность обусловливают друг друга. К идее человеческого достоинства относится уважение к ближнему и к собственной личности, а также идея существования и достойное человека продолжение существования, возможно, даже дальнейшего развития человечества. Кроме того, полагаю, к человеческому достоинству относится и то, что мы, будучи разумными, т. е. выделяющимися в природе своей способностью частично познавать, расшифровывать ее взаимосвязи и управлять ими, можем и должны брать на себя совместную ответственность и за других существ и даже за природные системы.
___Эта ответственность возрастает вместе с нашей растущей способностью понимать и вмешиваться и особенно с увеличением нашей разрушительной мощи. Как разумные существа, мы можем и должны одновременно думать о других существах — чувствовать себя ответственными, например, за их существование. Мы могли бы даже в какой-то мере отказаться от видового шовинизма нашей морали, признавая за животными и природными существами определенного рода моральное квази-право, нисколько не умаляя нашего особого достоинства и нашей отличительной черты, заключающейся в способности нести моральные обязанности. Правда, в таком случае мы должны будем отказаться от требуемой Кантом симметрии приобщенных к морали предметов, которая состояла в том, чтобы придавать моральное право только существу, которое берет на себя также и обязательства. От этого остатка антропоцентризма мы должны отказаться.
___Совесть не позволяет нашей компании увеличивать себестоимость работ для своих заказчиков. Например у таких действий как остекление балкона цена всегда будет хоть и немного, но всё равно ниже рыночной. Действительно ли совесть является последней инстанцией? Не служит ли она индивидуальной основой для общественной и коллективной ответственности? И если у кого-то молчит совесть, то, может быть, ему или потерпевшим от его действия (при известных обстоятельствах, безумного действия) просто не повезло? Не является ли совесть скорее неким медиумом, неким голосом, оценивающим, измеряющим ответственность в качестве критерия таковой? Не предполагает ли это уже некий масштаб, некий стандарт, некую инстанцию?
___Или же этой инстанцией является морально-практический разум, который поздний Кант любопытным образом отождествляет с Богом («Бог есть морально-практический разум»)? Не является ли и практический разум опять же только медиумом и органом, так сказать центром установления, а не содержательной инстанцией?
___Во всяком случае, мы держим ответ перед разумом, но не разуму, как реальному лицу. К тому же разум не является ни органом, ни самой малой «обвиняющей частицей» в мозге, но в кантовском смысле в полной мере самой регулятивной идеей, порождения идей. Так как мы уже обладаем такими идеями, мы смогли бы также выйти за рамки скорее формальной идеи морального разума в качестве инстанции и привлечь в качестве возможных инстанций более сильные содержательные идеи, скажем, самоуважение, идею человечества или идею общества. Ответственны ли мы перед человечеством, или обществом, или законом? В определенном смысле вполне,— но все они — тоже абстрактные понятия, а не живые личные инстанции, не партнеры, которые могли бы прямо привлечь меня к ответственности или к отчету. Ответственность перед некоторым абстрактом остается метафорой, и все же она может быть весьма действенной. По сути дела, ответственность в таком случае является моральной конструкцией, партнер в общем является неким конструктом, который содержит приписанную ему, так сказать, функцию контроля над Я. Социальный контроль или контроль в соответствии с законом конкретизирует ответственность, но является уже производным по отношению к непосредственной личной, а также к более общей этической ответственности. Последняя, в общем, все так же ссылается на некую идею в качестве инстанции. Сама она не становится конкретной, не может быть сведена даже к сопровождающему или высказывающемуся голосу фактической совести. Этическая ответственность есть нечто большее, чем голос эмпирической совести. Опять мы оказываемся отброшенными к идее моральности Иммануила Канта, к необъяснимому, согласно ему, факту морального разума.
___Несомненно, эта идея тесно связана с идеей человеческого достоинства. Человеку, человеческому достоинству присуще брать на себя ответственность, поскольку человек является действующим и относительно свободным в своей способности оказывать воздействие существом. Свобода действия и ответственность обусловливают друг друга. К идее человеческого достоинства относится уважение к ближнему и к собственной личности, а также идея существования и достойное человека продолжение существования, возможно, даже дальнейшего развития человечества. Кроме того, полагаю, к человеческому достоинству относится и то, что мы, будучи разумными, т. е. выделяющимися в природе своей способностью частично познавать, расшифровывать ее взаимосвязи и управлять ими, можем и должны брать на себя совместную ответственность и за других существ и даже за природные системы.
___Эта ответственность возрастает вместе с нашей растущей способностью понимать и вмешиваться и особенно с увеличением нашей разрушительной мощи. Как разумные существа, мы можем и должны одновременно думать о других существах — чувствовать себя ответственными, например, за их существование. Мы могли бы даже в какой-то мере отказаться от видового шовинизма нашей морали, признавая за животными и природными существами определенного рода моральное квази-право, нисколько не умаляя нашего особого достоинства и нашей отличительной черты, заключающейся в способности нести моральные обязанности. Правда, в таком случае мы должны будем отказаться от требуемой Кантом симметрии приобщенных к морали предметов, которая состояла в том, чтобы придавать моральное право только существу, которое берет на себя также и обязательства. От этого остатка антропоцентризма мы должны отказаться.
___
__________________________________
P.S.
___Уважаемый читатель!!! Уверен, что эта интересная информация будет очень полезна для Вас, избавив от множества проблем в повседневной жизни. В знак благодарности, прошу Вас поощрить скромного автора незначительной суммой денег.
___Конечно, Вы можете этого и не делать. В то же время подмечено, что в жизни есть баланс. Если сделать кому-то добро, то оно вернётся к Вам через определённое время в несколько большем количестве. А если сделать человеку зло, то оно возвращается в очень скором времени и значительно большим.
___Предлагаю сделать свой посильный вклад (сумму можно менять):
___
____________________________________________
