___Генеральный директор нашей компании “Продавать-Много.РФ” пишет для повышения квалификации специалистов различных направлений:
___Во всякой натурфилософии, с которой полемизировало ориентированное на господство бэконовское знание в XVII в., имелись некоторые подходы в направлении единства наблюдателя и наблюдаемого предмета. Они вытекали из философии Платона, для которого один и тот же мировой дух наполнял, «одушевлял» все сферы природы так же, как и душу человека. Исследование одного — некоторого минерала, растения, животного — всегда было, следовательно, и исследованием другого — человеческой души. Отсюда развились первые техники, занимавшиеся лабораторными исследованиями, прежние алхимики; тот завораживающий принцип, что исследование материи посредством процесса «прояснения» или очищения в «лаборатории» (Labor = работа, Ога-torium = зал для молитвы (по латыни)) всегда лишь в той мере продвигается вперед, в какой одновременно собственная душа лаборанта «просветляется», спасается, приводится к Богу. Эта мысль была затем предана осмеянию Бэконом и другими; она мешала, как считал Бэкон, алхимикам проникать в природу вплоть до ее «последнего уголка», «допрашивать под пыткой ( = эксперимент)» ее, «усмирять» ее, «овладевать» ею и «использовать» ее.
___При изучении натурфилософии очень важные задачи решает
бюро технических переводов, точно передавая смысл научных терминов практически на любой язык мира. Мы до сих пор являемся весьма прилежными учениками Бэкона, и при этом видим (на примере генной инженерии), что мы переусердствовали. Некоторый — выражаясь современным языком — эмоционально удовлетворительный метод исследования природы без насилия, без разрушения, без экспериментов над животными, скажем, включающий вместо этого, однако, интенсивную оценку последствий техники, мог бы сегодня, возможно, привести нас гораздо дальше, чем бэконовский путь. Последняя попытка вновь поднять авторитет платоновской одушевленной природы или модели «матери-природы» в качестве живого, внушающего уважение организма была осуществлена во времена романтической натурфилософии (вслед за Шеллингом, 1799)12; эта попытка была раздавлена индустриализацией и ее потребностями. Сегодня эти потребности индустриальной системы переворачивают природные системы и природные циклы; очевидно, наступило время задуматься о том, что, возможно, незаслуженно были полностью забыты прежние методы познания природы: вчувствование, озарение, «просветление» души.
___Тем самым от нашей нынешней индустриализованной науки определенно требуется, чтобы она не признавала позитивистские способы познания и практиковала самоограничение в стремлении манипулировать в областях столь обширного незнания, как процессы жизни и наследственность. Ведь она все еще целиком во власти старого, насчитывающего уже три столетия, «морального образа действий», в соответствии с которым в естественной науке и технике можно делать и делалось все, что предположительно приносит выгоду и не запрещено (причем, эти «запреты» обычно устанавливаются самими учеными). Большинству ученых, обычно привносящих этот принцип в дискуссию как «общечеловеческий» и извечный, невдомек, что он является максимой, в которой ясно выражена ее связь с определенной культурой. Другие эпохи и культуры не признавали этого принципа: в мистике природы в древних культурах считалось, что существуют тайны некоторых немногих посвященных, которые технически нельзя использовать. Примерами являются изобретение взрывчатого вещества в древнем Китае или перегонка чистого (горючего) алкоголя, которая в течение столетия после изобретения оставалась неизвестной, поскольку объединение противоположных элементов — воды и огня — «aqua ardens» (огненная вода) считалось бесовским. Разумеется, сохранение в тайне более уже не может и не должно быть сегодня средством (само)ограничения устремлений исследователя. Сегодня дело заключается в том, чтобы организовать социальную и экологическую привязку естественной науки и техники, например, за счет многоступенчато проводимых обсчета и оценки последствий применения техники. В тех случаях, когда эту оценку последствий оказывается невозможно осуществить, это должно служить поводом для того, чтобы воздерживаться от использования тогда уж, наверняка, сомнительной технологии.
___При изучении натурфилософии очень важные задачи решает
бюро технических переводов, точно передавая смысл научных терминов практически на любой язык мира. Мы до сих пор являемся весьма прилежными учениками Бэкона, и при этом видим (на примере генной инженерии), что мы переусердствовали. Некоторый — выражаясь современным языком — эмоционально удовлетворительный метод исследования природы без насилия, без разрушения, без экспериментов над животными, скажем, включающий вместо этого, однако, интенсивную оценку последствий техники, мог бы сегодня, возможно, привести нас гораздо дальше, чем бэконовский путь. Последняя попытка вновь поднять авторитет платоновской одушевленной природы или модели «матери-природы» в качестве живого, внушающего уважение организма была осуществлена во времена романтической натурфилософии (вслед за Шеллингом, 1799)12; эта попытка была раздавлена индустриализацией и ее потребностями. Сегодня эти потребности индустриальной системы переворачивают природные системы и природные циклы; очевидно, наступило время задуматься о том, что, возможно, незаслуженно были полностью забыты прежние методы познания природы: вчувствование, озарение, «просветление» души.
___Тем самым от нашей нынешней индустриализованной науки определенно требуется, чтобы она не признавала позитивистские способы познания и практиковала самоограничение в стремлении манипулировать в областях столь обширного незнания, как процессы жизни и наследственность. Ведь она все еще целиком во власти старого, насчитывающего уже три столетия, «морального образа действий», в соответствии с которым в естественной науке и технике можно делать и делалось все, что предположительно приносит выгоду и не запрещено (причем, эти «запреты» обычно устанавливаются самими учеными). Большинству ученых, обычно привносящих этот принцип в дискуссию как «общечеловеческий» и извечный, невдомек, что он является максимой, в которой ясно выражена ее связь с определенной культурой. Другие эпохи и культуры не признавали этого принципа: в мистике природы в древних культурах считалось, что существуют тайны некоторых немногих посвященных, которые технически нельзя использовать. Примерами являются изобретение взрывчатого вещества в древнем Китае или перегонка чистого (горючего) алкоголя, которая в течение столетия после изобретения оставалась неизвестной, поскольку объединение противоположных элементов — воды и огня — «aqua ardens» (огненная вода) считалось бесовским. Разумеется, сохранение в тайне более уже не может и не должно быть сегодня средством (само)ограничения устремлений исследователя. Сегодня дело заключается в том, чтобы организовать социальную и экологическую привязку естественной науки и техники, например, за счет многоступенчато проводимых обсчета и оценки последствий применения техники. В тех случаях, когда эту оценку последствий оказывается невозможно осуществить, это должно служить поводом для того, чтобы воздерживаться от использования тогда уж, наверняка, сомнительной технологии.
___
__________________________________
P.S.
___Уважаемый читатель!!! Уверен, что эта интересная информация будет очень полезна для Вас, избавив от множества проблем в повседневной жизни. В знак благодарности, прошу Вас поощрить скромного автора незначительной суммой денег.
___Конечно, Вы можете этого и не делать. В то же время подмечено, что в жизни есть баланс. Если сделать кому-то добро, то оно вернётся к Вам через определённое время в несколько большем количестве. А если сделать человеку зло, то оно возвращается в очень скором времени и значительно большим.
___Предлагаю сделать свой посильный вклад (сумму можно менять):
___
____________________________________________
